"Гелиополь" Эрнста Юнгера.

Замечательный роман Эрнста Юнгера «Гелиополь» интересен в особенности тем, что написан не просто «писателем», а мыслителем и деятелем, чей творческий путь не опровергался (как в случае со многими философами – взять хотя бы Ницше), а подтверждался жизненным опытом.

         Эрнст Юнгер – человек, проживший сто три года – весь двадцатый век. Сын немецкого профессора, увлекавшийся энтомологией и изучением морских глубин, он, втайне от отца поступил во французский Иностранный легион. После начала Первой мировой, Юнгер добровольцем отправился на западный фронт и стал героем, сражаясь с англичанами и французами (опыт войны был запечатлен в книге «В стальных грозах»).

         После капитуляции Германии, Юнгер сблизился со многими правыми группировками, развернул активную литературную деятельность. Его вдохновлял «Закат Европы» Освальда Шпенглера. Вероятно, писателю нравились слова  Шпенглера о том, что финансовый капитал победит промышленность, но в свою очередь будет побежден «бесформенным цезаризмом». Действительно, блестящий и холодный стиль Эрнста Юнгера соответствует имперской, цивилизационной фазе культуры.

         Юнгер был автором концепции «тотальной мобилизации», глашатаем «Эры титанов», рожденных волей из бездн социального отчуждения. Однако, вскоре она разочаровался в германских реалиях, уйдя во внутреннюю эмиграцию. В романе «На мраморных утесах» он подверг критике режим Гитлера.

         Будучи призван на военную службу с началом Второй мировой войны, Юнгер ограничился ролью наблюдателя. Он был близок к фрондирующим кругам высшего офицерства и, после неудачного покушения на Гитлера, отправлен в отставку (сын его стал жертвой фашистского трибунала).

         После войны Юнгер много занимался литературной деятельностью, писал квазифантастические романы (например – «Стеклянные пчелы»), посвященные проблемам Будущего. Одной из таких книг стал «Гелиополь».

         Действие романа происходит в Гелиополе – некоем фантастическом земном городе, сочетающем высокие технологии и квазифеодальные порядки.

Здесь следует сделать небольшое отступление. Континентальные цивилизации 20 века – Советский Союз и Германия развивали турбины, ракеты и пр. (все эти катюши, фау, не говоря уже о периоде «гонки вооружений»). Отсюда и стремление людей эпохи Большого Модерна в космические дали.

Сравните это с нынешней техникой – хрупкими, уязвимыми компьютерами и мобильными телефонами.

Победившая постмодернистская цивилизация предпочитает оптимизацию имеющегося в наличии. Отсюда и расцвет информационных технологий (включая Интернет). Недавно, кстати, ученые из Лондонского университетского колледжа выступили с проектом «жидкая информация», где каждое слово в тексте будет одновременно являться гиперссылкой. Причем ссылка будет указывать на несколько адресов сразу.

         Проект будоражит воображение. Представляешь себе это жидкое, дрожащее марево текста. Не зря же англосаксонскую цивилизацию называют «морской» или «атлантической», с господством всевозможных «обменов».

         Неоднократно писали, что информационные и ракетные технологии нуждаются друг в друге, но плохо развиваются вместе. Или космос – или Интернет. Или стремление по вертикали – за пределы земной оболочки. Или – желание растечься по ее поверхности. Самое интересное, что обе эти взаимоисключающие тенденции рождены в недрах единой Западной цивилизации.

Возвращаясь к Юнгеру, надо отметить, что в его романе содержится попытка примирить космос и информатику. С одной стороны, фонофор, ставший «идеальным средством планетной демократии, таким средством коммуникации, которое незримо связывало каждого с каждым. Присутствие на народных референдумах, участие в рыночных операциях расширилось до размеров всей планеты и даже вышло за ее пределы. …Волю, настроение больших масс можно было узнать, не откладывая дело в долгий ящик, и обсчитать, словно техника обладала силой ума. В Координатном ведомстве была установлена одна из машин, владеющих чудесами такого подсчета. «Да», «нет», «воздержался» целых легионов голосовавших суммировалось в ней в потоках электронов и мгновенно выдавалось на индикатор».

Фонофор, который «удостоверяет лицевой счет владельца в энергионе и заменяет тем самым чековую книжку для любого банка… сообщает в любое время суток местное и астрономическое время, долготу и широту, погоду на данный момент и прогноз на дальнейшее. Заменяет удостоверение личности, разные пропуска, часы, солнечные часы и компас, навигационные и метеорологические приборы». Заметьте, кстати, что это написано в 1949 году!

С другой стороны - тяжелое вооружение, ракеты, летящие в глубины космоса.

Интересна диспозиция романа. Время действия – несколько десятилетий спустя мировой войны. В Гелиополе (столице мира?) власть оспаривают друг у друга Проконсул (глава армии, опирающийся на аристократию и церковь) и Ландфогт (популист, контролирующий карательные органы, прессу и апеллирующий к инстинкту толпы). В каком то смысле это противопоставление воскрешает противостояние фашистской партии и прусского генералитета в третьем рейхе.

Юнгер ничего не пишет о финале борьбы, но победа Ландфогта представляется очевидной (как и в случае с Германией). Поскольку Проконсул не предпринимает решительных действий, время работает на его противников, а армия, будучи не в силах чувствовать свое противопоставление населению – разлагается. Так же разложилась армия в 180 гг. н.э. в Китае (после восстания Желтых повязок), в феврале 1917 в России, во время исламской революции в Иране.

Но Юнгера это, похоже, не сильно беспокоит. Ибо, кроме Ландфогта и Проконсула в мире есть высшая сила – власть Регента, некогда победившего в войнах, но удалившегося от прямого управления. Регент сохранил за собой контроль над тяжелым вооружением и занят освоением космоса. Однако он зорко наблюдает за событиями в Гелиополе, ожидая, когда плод созреет и упадет к его ногам.

Подобный расклад копирует типичную мифологическую схему. Верховный бог, устав от творения «удаляется на покой» передав бразды правления своим детям-близнецам – черному и белому. Особенно четко такая схема проявлена в зерванизме, отпочковавшимся от религии Заратуштры. Там Бесконечное время – Зерван породило близнецов – благого Ахура Мазду и злого Ангхро Майнью. Зерванизм оказал влияние на множество ересей и мифологий Евразии.

Проведенная здесь параллель с древнеперсидской традицией закономерна, так как сам Эрнст Юнгер обращается к «иранскому следу». В Гелиополе имеется община парсов (парсы в реальности – последние зороастрийцы). Эта община преследуется Ландфогтом, использующим ее как инструмент нагнетания массового психоза. Союз героя «Гелиополя», офицера Луция с парсийкой Будур Пери (любовью или романом их отношения сложно назвать) должен был символизировать возврат самого автора к принципам гуманизма.

Индоевропейский пантеон.